Вчера вечером в «Театрале» раздался звонок из США, и мы услышали хорошо знакомый голос. Звонил создатель и руководитель Театра русской классики в Вашингтоне Борис Казинец, лауреат премии «Звезда Театрала» в номинации «Лучший русский театр за рубежом». «Сообщаю, как и обещал, — произнёс он энергично с неизменной улыбкой в голосе, — стройку закончил. Усадьба готова!»
Месяц назад «Театрал» рассказал о необычном увлечении народного артиста Грузии Бориса Михайловича Казинца, уже не одно десятилетие живущего в Америке. В юные годы будущий мастер сцены пристрастился к резьбе по дереву. Но затем времени на это увлечение практически не осталось, и бесконечно занятый актер о своём хобби позабыл. Лишь переезд в США вынудил вспомнить все прежние навыки, так как семье нужно было выживать. Тут-то и пригодился опыт юности. К тому времени уже народный артист Грузии приобрёл недорогой инструмент, нашёл соответствующий материал, и стал мастерить из дерева макеты русских изб, мельниц и храмов.
Его искусные, красочные и необычайно живописные творения вызвали вдруг искренний интерес у ценителей русской старины. И деревянные избы Казинца стали приобретать для коллекций, подарков и музейных экспозиций. Появились они и в магазинах Трампцентра и Рокфеллерцентра. Деньги это приносило совсем не те, что даёт продажа настоящих изб, но каждый доллар для семьи был важен, потому что в свободное от ежедневного труда время Борис Казинец создавал со своими единомышленниками Русский театр, о котором здесь, в Америке, мечтал с первого дня приезда. Мечтал вместе со своей женой, неизменным другом и творческим партнёром Светланой.
Пока Борис Михайлович мастерил избы, Светлана лепила пельмени на заказ от местной синагоги, а если заказ был слишком большим, то, отложив свои инструменты, ей помогал лепить и народный артист. Благодаря этим нелегким заработкам удавалось не только сводить концы с концами, оплачивая жильё и питание, но и арендовать помещения для театра, создавать спектакли и выпускать первые премьеры. Поэтому можно без особого преувеличения сказать, что Театр русской классики в Вашингтоне Борис и Светлана вырезали и слепили собственными руками. И со временем не раз вспоминали о том, как все это зарождалось, и сколько требовало сил.
Начало всемирной пандемии обрушило все творческие планы Театра Бориса Казинца. На 26-27 июня он готовил премьеру нового поэтического моноспектакля по произведениям Пушкина и Лермонтова. Названием спектакля стал известная пушкинская строка «…И влюблюсь до ноября», действо должно было разворачиваться в формате поэтического поединка двух гениев под музыку Чайковского и Штрауса. Привезти этот спектакль Борис Михайлович планировал и в Тбилиси, где очень хотел в октябре отметить своё 90-летие. Но коронавирус всех изолировал и все изменил.
Оказавшись в карантинных условиях деятельный Борис Михайлович снова вспомнил о своём хобби, разыскал давно заброшенный инструмент, и занялся строительством русской усадьбы под названием «Светобор». Строил не по памяти, а сверяясь с любимым двухтомником «Русское деревянное зодчество». Возводил вдохновенно и радостно, посвящая усадьбу любимой Светлане, с которой прожили вместе почти пятьдесят лет, но своего дома построить как-то не смог. Домом для них всю жизнь оставался родной театр.
И вот вчера Борис Михайлович, как и обещал, позвонил мне, чтобы с необычайным воодушевлением в голосе произнести эту фразу: «Усадьба готова!». Он тут же выслал мне на почту фотографии, чтобы радость его была наглядной. И я, не скрывая восхищения, признал, что усадьба действительно удалась. Теперь это будет одним из самых красивых, изящных и незаметных строений Вашингтона.
Но чтобы оно уж совсем не оставалось безвестным, мастер решил использовать своё творение в качестве настольной декорации в премьерном спектакле «…И влюблюсь до ноября». Теперь поэтические строки русских гениев Александра Пушкина и Михаила Лермонтова будут звучать над куполами храма русской усадьбы в столице США. Осталось лишь дождаться отмены карантинов. Но Борис Казинец не ждёт, он репетирует, он творит. И он мечтает привезти свои творения в Тбилиси и Москву, по которым скучает, несмотря на свою русскую усадьбу в Вашингтоне.
